buttons
Главная » Статьи » Метафизика бизнеса и жизни » Верная дистанция с людьми

Верная дистанция с людьми

— Нет! Не могу поверить, что это происходит со мной. – Мой собеседник шутил, балагурил и подсмеивался над собой. – Я весь такой из себя умный и опытный, а вот надо же, приехал в тупик. Работал наемным директором 10 лет, управлял компанией в 80 человек. Были свои рабочие трудности: клиенты недобросовестные, сотрудники иногда бедокурили, но как-то все решалось без особых надрывов души. Дело крутилось, люди работали, только успевай решения принимать. – Он сделал паузу, чтобы отхлебнуть кофе и завершил: — Это если весело и кратко о себе, без излишней лирики.
С Дмитрием мы были мало знакомы, всего лишь пару десятков слов по телефону и несколько минут сегодня за чашкой кофе. Он широко улыбался, будто мы старые знакомые, внося в атмосферу нашей встречи дружеские нотки.

— Вы действительно очень кратко описали свой опыт. И, пожалуй, вас все в нем устраивало. Так? Или…?

— Так-так! Точно! — Мой собеседник продолжал заразительно улыбаться. Поймала и себя на том, что в ответ ему улыбаюсь во весь рот. Было от чего. От Дмитрия веяло душевным теплом и я подумала, что вот такие люди легко располагают к себе в любой ситуации. Такому вот влиянию не научишься только через техники и приемы, за которыми люди охотятся на тренингах.
Порой участник придет на тренинг и сразу в лоб говорит: «Я пришел за приемами и техниками». «Для чего они вам?» – интересуюсь. В ответ всегда звучит что-то убойное: «Чтобы подчинить волю другого. Чтобы влиять и заставлять людей делать то, что я хочу. Чтобы вести любые переговоры. Чтобы мне не противоречили. Чтобы иметь авторитет. И научиться этому быстро».

Влияние дело тонкое и особенное… Его не запихнуть в прокрустово ложе техник и приемов. Оно требует к себе внимания, терпения и бережного отношения. Одними мертвыми техниками здесь не обойтись.

Чутье должно быть отточено, хорошо развито понимание, что происходит между людьми. Надо знать не только природу влияния, но и тонко чувствовать ее… Это должно идти от души, сердца. Нутро человека должно быть настроено как хороший инструмент на такое отношение к другим, на такое четкое влияние. Нужно обуздать свой ум, хорошо поработать над собой и с собой. И тогда вы вместе с нутром откроете все секреты управления. И сами поймете, как техники слабы и ничтожны. Будете еще потом посмеиваться над собой, что их искали…
Дмитрий был очень контактным, поддерживающим собеседника, он создавал вокруг себя какое-то радужное поле для хорошего диалога.

– Вы правильно поняли, — продолжил он, — у меня было все о*кей… тогда.

После слова «тогда» тень разочарования коснулась его лица. Он поджал губы и сделал неловкое движение плечом, будто отгоняет эту тень.

— А что же такого происходит у вас сейчас, уважаемый Дмитрий? – теперь уже заулыбалась я, предчувствуя, что кратким рассказом здесь точно не обойдется и от тени мы будем отмахиваться вдвоем в четыре руки.

— Ну…. здесь не все так просто, как тогда. Думаю, с чего бы начать… — Он пребывал в замешательстве, выискивая и определяя в своих мыслях, что же должно стать началом рассказа, его продолжением и окончанием.

— А начинайте с конца. – Предложила Дмитрию. — В чем сложность? Что вам не нравится и вызывает разочарование, что не складывается?

— Ааа… Даа… — закивал он головой. – Да-да, понял. Сейчас. – Он будто готовился к прыжку. — Мне не нравится то, как складываются отношения с сотрудниками. Два года назад я рискнул превратиться из наемного директора в предпринимателя. Область, которой занимаюсь – моя. Знаний, умений в этом бизнесе накоплено за 12 лет работы наемным сотрудником, полная коробочка, — он красочно постучал по голове согнутым пальцем, давая понять, как это ценно в его работе. – Причем, 10 из них я был директором. Сейчас есть клиенты, есть заказы. Но я, как любой начинающий бизнес, разгоняюсь пока. Он требует много внимания. Коллектив у нас маленький, 6 человек. Справляемся. Когда не хватает рук, решаем задачу силой подрядчиков. В общем, обычный рабочий процесс. Но вот тут наткнулся на то, что что-то не так с сотрудниками. Оказалось, что шестью человеками управлять намного сложнее, чем когда у тебя их 80. Все, что связано с сотрудниками, отбирает у меня силы, много думаю об этом и не понимаю, откуда такая не решительность во мне. Почему так торможу в принятии решений по поводу своих людей?
Дмитрий резким движением отодвинул от себя чашку с кофе, поглаживая ладонями плоскость стола. Ему явно нравилось, что между ним и чашкой есть достаточное пространство, где он мог свободно располагать свои руки так, как хотел. Он застучал пальцем по столу, приговаривая:

— Все не так, все не так. Чувствую себя загнанным в тупик. – Пока говорил, все время смотрел в стол. Договорив, поднял глаза. Они были спокойные, но темные, как глубокое озеро. Дмитрий замер и как будто не дышал, глаза его все темнели и взгляд все больше обращался вглубь себя…

Когда человек погружается в размышления, время для него летит незаметно. Пауза затянулась и я решила ее прервать:

— Скажите, какие отношения у вас в коллективе… сейчас?… – нарушив вопросом его покой.

Дмитрий вернулся в эту реальность, подробно описав отношения со своими людьми:

— Очень дружеские, нам приходиться решать все задачи вместе, люди знают обо всех наших сложностях и успехах. Знают, как достаются деньги, как мы выходим из сложных ситуаций, где рискуем. В общем, все происходит у них на глазах, многое с ними обсуждается, советуюсь. Они все понимают. Но мне кажется, что люди стали позволять себе слишком много… Уходят, когда хотят, под предлогом работы. В рабочее время решают личные проблемы. Не отпрашиваются, не спрашивают. Будто меня нет. А я при этом испытываю внутреннее сопротивление и невозможность что-то им сказать. Если честно, сильно завишу от них. Правда в проектах они молодцы.
К сожалению, в компаниях такое явление не редкость: руководитель становится заложником хороших отношений в коллективе, где сотрудники интуитивно не стесняются злоупотреблять этим. Заложником легко стать и без хороших отношений, если сотрудники незаменимые и чувствуют, как успех компании зависит от них. Тоже злоупотребляют и манипулируют… Все зависит от того, что себе позволяют сотрудники и как этими «само-позволениями» управляет руководитель…

— Как вы думаете, Дмитрий, люди вас уважают, ценят то, что работают в вашей команде?

— Уверен — да! Они заинтересованы в том, что мы делаем. Идет быстрый профессиональный рост у каждого, им нравятся сложные и нестандартные задачи. Не в каждой компании это все можно реализовывать. Для наших ребят это все ценно. Знаю точно.
Пришла пора прогуляться в прошлое Дмитрия, которым он был доволен. Удивительная штука — прошлое. Его будто бы нет. Но мы, люди, как маги вытаскиваем его в эту реальность из своих воспоминаний, мыслей и чувств, делая его почти осязаемым. Оно всегда как будто рядом, влияет на настоящее и будущее: так незаметно, тонко, исподволь, но точно и неотвратимо:

— Дмитрий, расскажите, как складывались отношения с сотрудниками, когда вы работали гендиректором?

Прошлое ворвалось в действительность и встало между нами прозрачным экраном, на котором разворачивались события жизни. Дмитрий в такт их озвучивал:

— У каждого был свой участок, люди занимались своей работой в рамках своей же ответственности. Совещания, летучки, отчетность – как в любой компании…
Я задавала вопросы, будто прикасаясь к экрану, активизировала ответы из прошлого. Настоящее наполнялось подробностями:

— Было ли так, что кто-то своевольничал и сам распоряжался своим временем? Если случалось, то как вы решали эту проблему…

Прошлое зазвучало голосом Дмитрия резко, точно и монотонно:

— Конечно, случалось, но я решал быстро и строго, отчитывал, наказывал, люди понимали и не злоупотребляли. Повторяющихся случаев среди корифеев что-то не припомню. Бывало, наглели новички, но их быстро приводили в чувства правилами и нормами. Именно этот успешный опыт дал мне уверенность в том, что мой бизнес будет таким же. Но что-то пошло не так…
Прошлое действительно было хорошо структурировано. Тем интереснее было возвращаться к тени настоящего:

— А сейчас в чем трудность, чтобы привести людей, как вы сказали — в чувства?

Тень ровным слоем легла на лицо моего собеседника и в мгновение превратила окружающее пространство во что-то вязкое:

— Не понятно… Будто разучился… Что-то мешает… Не могу и все…

Все стало замедляться и тонуть в тени. Мне не хотелось, чтобы Дмитрий увяз во всем этом, выдернула его из липучей тени вопросом:

— Вы видите вон того малого? – указала на мальчишку, сидящего с отцом и лопающего мороженое. Малый после каждой ложки, отправленной в рот, крутился, как юла. Он то садился на колени, то опускал ноги и устраивался, как полагается сидеть на стуле. Через мгновение он уже был спиной к столу, оседлав стул, как коня, и рассматривал в стекло кафе проходящих мимо людей. При этом размахивал плохо облизанной ложкой, словно Чапаев шашкой.
Тень попятилась и растворилась. В воздухе стали лопаться цветные мыльные пузыри настоящего. Мы оба были довольны, что этот «дьяволенок» сидит не за нашим столом:

— Да, прикольный малый. Отца он бесит великолепно. Мне даже его жаль. Хорошо, что мы сидим далеко. А то мороженое из ложки долетало бы до нас.

Мой вопрос задел сразу несколько легких мыльных пузырей настоящего и они тихо лопнули, разбрасывая цветную пыль брызг хорошего настроения, задевая мысли и чувства моего собеседника:

— А мы с вами близко сидим? – нас разделял стол.

Цветные пузыри настроения смешно запрыгали по столу. Дмитрий ответил:

— Да, ближе, чем тот малый.

Я накрыла ладонью один мыльный пузырь и он мягко лопнул под рукой, улыбнулась:

— Имеет ли для вас какое-то значение расстояние?

Дмитрий тоже раздавил пару смешных пузырей, улыбка озарила и его лицо:

— Не знаю, — пожал он плечами. – Мне удобнее с вами общаться, когда вы рядом. Не надо громко говорить, вы меня слышите. Я вас вижу. Но все же хорошо, что тот малый далеко. У нас есть шанс остаться не заляпанными мороженым. Это преимущество. Только и всего. Кстати, если бы я сидел рядом, — кивнул он в сторону отца и сына, — точно отсел бы от этого малыша. Благо есть выбор, вон сколько пустых столов.

— Еще что-то можете сказать о расстоянии? – мой вопрос был неконкретным, но и ответ принимался любой.

— Нет. – Дмитрий покачал головой.

— Вспомните ваших сотрудников из той компании, где вы были директором…

— Да… — и он погрузился в воспоминания…

— Когда вы их вспоминаете, они далеко от вас, как тот малыш, или близко, как сидим мы?
Между нами опять возник экран, на котором разворачивалось прошлое Дмитрия, ясное и четкое:

— Хм… — удивился он. — Скорее, как малыш. Их надо звать, чтобы пришли, подошли поближе… Подзываешь, что-то говоришь, они уходят заниматься делами… Расстояние между нами играет – меняется. Но чаще они дальше, чем мы с вами сидим. Близко они бывают ограниченное время. Кто-то очень редко, кто-то чаще…

Задавая вопрос, ждала, что вот-вот появится тень, но в воздухе было слишком много цветных и нежных пузырей настроения, они толкались, лопались, заполняя все вокруг нас, так что для тени не было места:

— Вспомните людей из вашей компании, с которыми вы работаете сейчас… Как они – так же далеко от вас?
Дмитрий нахмурился, видимо, тоже ожидая тень. Но она не появилась. Неожиданно на стол упала радуга детского возгласа. Дмитрий повернул голову в сторону сорванца и стал его рассматривать.

Парень так же ерзал на коне, вернее стуле, размахивая ложкой-шашкой. Отец выбился из сил, укрощая неуемную энергию отпрыска. Лицо его выражало муки воспитания. Мальчишка стойко ни на что не реагировал.

Вдруг он сорвался с места с криком «мама», сломя голову кинулся мимо нас к дверям. Семейная сцена была очень красноречивой. Ребенок притих, размазывая по своей рубашке мороженое. Мама не села за стол. Бухнув на стул пакеты с покупками, стала стоя выговаривать мужу за неаккуратность сына. Мужчина слабо сопротивлялся, был похож на рыбу, у которой изо рта идут только пузыри, лопающиеся почти без звука. А женщина его пилила, пилила, с усилием, как огромное бревно. Мальчишка «прижал уши», его прыть исчезла, он слегка сполз под стол, исподлобья наблюдая, как родители выясняют отношения: папа пускает пузыри, а мама разворачивает серьезную лесопилку. Малыш понял, что им не до него и снова занял свою позицию, подперев пухлые щеки, перемазанные мороженным. Чем больше разгорался огонь выяснения отношений из-за неспособности отца приструнить и держать в чистоте сына, тем развязнее себя вел ребенок. Наконец к нему окончательно вернулась активность и он снова оседлал стул задом наперед. А вот тут для него случилось неожиданное. Мама резко отвесила сыну подзатыльник. «Ну я не могу, как ты» — вяло, по-рыбьи, пустил пузыри-слова отец и все успокоилось.
Дмитрий повернулся ко мне, и улыбаясь сказал:

— Мама настоящее стихийное бедствие. Понятно, в кого сын. То ли еще будет…

Мы оба рассмеялись этой правде. Уж слишком красочным был жизненный эпизод, чтобы оставить его без нашего внимания.

Дмитрий не забыл мой вопрос, определяя расстояние, отметил:

— Сегодня мои сотрудники очень близко, как вы. Нет! Еще ближе. Очень близко. Те сотрудники, из той компании, вот так – и он отодвинул от себя чашку, как в начале нашей встречи, когда рассказывал про свои трудности. – А сегодня мои люди – вот так! – и он вплотную придвинул к себе чашку.

— Вам удобно так? – поинтересовалась я.

— Вы про людей или чашку? – ушел он от ответа, окунаясь в чувства, чтобы тут же быть точнее в своем определении.

— Как вам угодно… — откликнулась я, не торопя его в понимании своих тонких ощущений.

— Чашку неудобно брать, слишком близко стоит. Хочется отодвинуть на комфортное расстояние. – И он отодвинул.
С самого начала встречи чашки передвигались по нашему столу будто шахматы…

— Представьте самого трудного для вас человека сейчас в вашей компании… близко… — воображаемая шахматная партия началась. Пузыри от любопытства затолкались, нависнув над нами невидимым шатром. Если бы у них были глаза, то они бы их таращили от любопытства – что же будет дальше. Нам и самим с Дмитрием интересно было продолжение этой шахматной истории.

— Хорошо. Представил. – сказал Дмитрий так спокойно, будто сделал уверенный ход. Но в тот же момент инстинктивно отодвинулся от стола.

— А теперь представьте, что он очень далеко, — я тоже сделал свой ход.

Дмитрий снова придвинулся к столу. Сел удобно, расслабился, но тут же собрался, напрягся, кивнув головой, что представил.

— Как вам легче управлять человеком, когда он близко или далеко от вас? И почему…

— Легче, когда далеко, но не очень комфортно. Хочется какое-то среднее положение… — он стал вглядываться в пространство, желая увидеть и понять как меняются расстояния. Светящиеся линии, обозначающие расстояние между людьми, становились то длиннее, то короче, то шире, то уже, то пунктирными, то сплошными. Их длина и вид зависели от чего-то, что он еще сам не понимал…

— Придвиньте его к себе так, как вам комфортно… для управления… чтобы дотянуться было удобно … и видно хорошо…

Да, вот так… Сделал. Есть. – линия укоротилась и засветилась еще ярче.
Воображаемая шахматная игра продолжалась:

— Сделайте это с остальными… В том, как это было у вас — до сегодняшнего дня. Сначала близко… Прочувствуйте все неудобство, когда он так близко… Запомните это… Потом далеко … потом оптимальное расстояние… Представьте, сложные ситуации с комфортным для вас расстоянием… говорите и делайте то, что необходимо…. Играйте расстоянием, управляйте им. Исследуйте, как меняются ваши ощущения от его изменения…. Будьте чуткими к любым изменениям… Найдите то, что нужно ВАМ… Отметьте это… Закрепите… Сделайте правилом… Проверьте надежность найденной дистанции…
Он погрузился в себя и в то время, которое еще вчера было настоящим. Отвечал на мои вопросы, впитывал новые… Шаг за шагом исследовал свою недавнюю историю, вспоминая свои трудности, где люди были: то слишком близко, то слишком далеко. То наступали, то сдавали свои позиции. То атаковали, то уходили в тень, ускользая из поля внимания. Дмитрий, как полководец, искал оптимальное расстояние, находил, выстраивал позиции. Что-то говорил людям, принимал решения легко, быстро и точно реагировал на их возражения. Просьбы сотрудников, их желания обретали рамки условий, договоренностей и правил. Хаос превращался в порядок. Глубоко вздыхал по окончании одной истории, начинал все снова с другим человеком. Когда он завершил определение верного расстояния в отношениях с каждым из команды, поудобнее уселся на стуле, сказал:

— Как глубоко… Я сейчас такой… — и он опять почти по-детски широко заулыбался – Такой… будто всего неприятного не было. Всех этих трудностей не было и все. Я сейчас каждой клеткой понимаю, что нужно сделать и могу легко это сделать, сказать, потребовать, проконтролировать. Короче, могу навести порядок. Я как будто сплошные ощущения… Как будто изменилось прошлое и настоящее другое, совсем другое. Оно мое? – спросил он то ли себя, то ли меня. – пузыри, как это прозвучало, стали лопаться один за одним, будто понимая, что наша встреча подходит к концу. И сам же ответил: – Мое.
Вокруг нас образовалось поле спокойствия и безупречной уверенности Дмитрия – он улыбался…

— Вы читали Кастанеду? – спросила его.

— Да, было такое время. Увлекался. Оторваться не мог. Прочитал все.

— Помните, у него есть такие практики стирание личностной истории, перепросмотр…

— Да, что-то такое вспоминается. Я тогда так ничего и не понял, что они там делали с Доном Хуаном. Но читать было интересно… Так вы хотите сказать, что мы с вами сейчас вот так, сидя за столиком в кафе, мою историю…перпросмотрели… стерли… изменили? – его удивлению не было предела.

— А как вы думаете?

— Могу сказать, что чувство, с которым я жил последние полгода и с которым встретился с вами, исчезло. Его нет. Даже если я захочу его вернуть, не получится. Я не нахожу место и время, где оно было. Оно просто где-то растворилось. Оглядываюсь на все трудности с людьми — их тоже нет, будто и не было. Мистика какая-то… Я представлял, что для таких практик нужно наесться грибов, покурить, как у Кастанеды… где-нибудь в местах Силы… А мы вот так… в многолюдной Москве… среди стекла и бетона…

— Вы довольны результатом? А ваше нутро? – уточнила его смятение.

— Еще бы! Я хотел этого. Интуитивно искал… Не мог назвать, чего мне не хватает…

— Осталось проверить на практике. – Подвела я итог. – Это важный момент.

— Не сомневаюсь, что все получится, – заверил меня Дмитрий. — Я поймал это состояние и теперь оно мое, со мной. Мое нутро, как вы говорите, его запомнило.
Решительность Дмитрия заряжала своей энергией окружающее пространство. Настроение его явно улучшилось. Это хороший момент жизни, когда ты себя чувствуешь так, как давно мечтал… Как просила душа…

— Знаете, напоследок хотела бы вам рассказать о природе правильной дистанции с людьми, в зависимости от отношений и целей. Чтобы ваш ум помогал вашему нутру выбирать точное расстояние между вами и человеком для достижения запланированного результата… Ведь, психологическая дистанция в отношениях с людьми сильно отличается от физической. Именно ее вы и освоили.
Мы еще немного выпили кофе за моим небольшим рассказом.

— Это важно. – Резюмировал Дмитрий мой рассказ. – Очень важно. Эта информация будто усилила мое состояние. Она как фундамент поддерживает его. Я обязательно вам расскажу об изменениях в компании. Очень бы хотелось как-нибудь поговорить о стирании истории. Никогда не думал, что это вот так работает. Но это же мистика! Разве в бизнесе есть мистика?

— Полно! – заулыбалась я. — Если бы успешные бизнесмены, встречаясь с трудностями, чуть-чуть обращали внимание на более тонкие вещи (если бы они этому учились!), которые человек привык называть мистикой, использовали это, их успешность была бы еще более успешной. Извините за тавтологоию. Думаю, вы меня понимаете.

— А я научился? – заволновался Дмитрий.

— Сегодня – да. Вы в самом начале пути…

Дмитрий поддержал своим пониманием и прощаясь, повторил:

— Хотелось бы еще поговорить на эту тему…

Мы встретились через месяц. Дмитрий поделился всеми подробностями: как он наводил порядок в компании, как он выстраивал с людьми другие отношения, используя новый опыт своей обновленной истории.

Люди бизнеса очень рациональные люди, и я не ждала, что он вернется в разговоре к метафизике, мистике… Но он вернулся. Его чутье ему верно подсказывало, что эти вещи прочно связаны с управлением людьми, от этого зависит его успех…

С уважением к Вам, Романова Елена.